ступай мерцающей тропой 
к верховьям полуночных русел, 
где лунный свет – мальчишка русый – 
гуляет по небу нагой.  

ступай за призраками вплавь
по млечным водам поднебесья,
покуда в руки льется песня,
и в сновиденье тонет явь.

ступай туда, где бечева
влачит во тьме пустые арбы:
в них не осталось больше скарба,
лишь тихнут дольние слова,

и только веко чуть дрожит,
когда на мир глядишь из бездны,
когда рукой с гирлянды звездной
снимаешь ту, что будет жить.

 

Однажды Слоник придумал тайный язык, на котором стал часто общаться со своим другом, Лягушонком. Обычно они использовали загадочное наречие во время расследований. Делалось это, естественно, для того, чтобы подозреваемый ни о чём не мог раньше времени догадаться.
Суть тайного языка в том, чтобы произносить слова шиворот-навыворот. Вместо «сон», ребята говорили «нос». Вместо «лес»-«сел». А вместо «голод»-«долог». И так далее, и тому подобное.
Слова у них делились на хорошие (произнесённые задом наперёд, они тоже что-что да значили), и на плохие. Последние звучали совершенной тарабарщиной. Выговорить их было весьма сложно, да и запоминались они тяжело. Поэтому Слоник любил хорошие слова, а нехорошие – не любил. Но иногда их всё-таки использовал, в случае необходимости.
Порой у друзей получалось даже нечто вроде стишков:
«Марш-шрам
Пот-топ
Барк-краб
Том-мот»
И хотя сам по себе такой стишок выглядел полной ерундой, ребята постоянно использовали подобные выражения для собственных целей. Из-за того, что тайный язык был довольно ограничен, им часто приходилось применять всевозможные сочетания одних и тех же слов для самых разных значений. Например, вышеупомянутый стишок обозначал известную всем просьбу: «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».
С этой просьбой друзья и обратились к Кактусу, растущему неподалёку в уютном горшочке. Хотя произнесли они просьбу на тайном языке, Кактус, по-видимому, тоже кое-чего в этих делах кумекал. Точнее – кумекала, ведь наш Кактус – дама.
— Ещё и побольше вашего кумекаю, – пояснила она. – Меня на диалектах не проведёшь!
Друзья изумлённо переглянулись.
— Даю справку! – продолжила Кактус уже в ответ на саму просьбу.
Тут надо упомянуть, что она была столь же умной, как целая энциклопедия. Изредка, когда какое-нибудь расследование заходило в тупик, Слоник с Лягушонком обращались к ней с вопросами, и получали в ответ любые нужные справки. Даже медицинские.
— Кактусы – растения, – строго просветила она друзей. – Они не могут ходить, ведь у них нет лап или ног.
— Вот как… тен гон, – перевёл Лягушонок.
— Или пал, – согласился Слоник, и добавил, покачивая головой. – Кажется, у нас проблема.
— Ещё какая!
— Похоже, вот так запросто отправить Кактуса в дорогу не удастся.
— И ничего вкусненького она нам не принесёт. Прям беда с этими растениями… – вконец опечалился Лягушонок. – А ведь сидеть вечно на одном месте, по-моему, не очень-то весело.
— Зато, – вспомнил Слоник. – Кактусы, в отличие от зверят, могут цвести. И тогда, наверное, им бывает повеселее нашего.
— А вот это, наоборот, здорово!
— Даю справку, – напомнила о себе Кактус. – Мы цветём раз в год, да и то не все. Многие – раз в двадцать пять лет, а некоторые так и вовсе раз в сто.
— Сто лет! – в ужасе квакнул Лягушонок.
— Слишком долго, – огорчённо протрубил Слоник.
«Так вот почему наш Кактус вечно такой невесёлый...», – смекнули оба.
— Интересно, – задумчиво протянул Лягушонок, – а нет ли специального способа, чтобы расцветать немножечко почаще?
— Есть, – слегка зардевшись, пояснила Кактус. – По-вашему он называется: тсонжен.
— Что, что?! Какой ещё т-с-о-н-ж-е-н?! – воскликнул Лягушонок, и потихоньку спросил у Слоника. – Ты что-нибудь понял вообще?
— Кажется, да. Вначале — «н» и «е». Потом — не, неж, нежн… нет, ничего не получается! – сдался Слоник. – Слишком длинное слово. Я могу только когда до пяти букв.
— А ещё лучше — до четырёх, – согласился Лягушонок, и добавил разочарованно. – Но что мы теперь будем делать?
— Естественно, приступим к расследованию, – утешил Слоник.
— Уф-ф. Даже не представляю, как мы расследуем столь сложное дело? 
— Идея! – смекнул Слоник. – Мы спросим совета у Крольчонки. Ведь она умеет считать аж до десяти. Наверняка ей под силу развернуть такое длинное слово вспять.
История о том, как Крольчонка научилась считать до десяти – сама по себе довольно занятная и забавная. Жаль только, что это другая история, а не наша нынешняя, и…
— Хм… – внимательно выслушав друзей, громко задумалась Крольчонка, прерывая отступление автора (сказать по правде, она не очень-то любила вспоминать ту историю про счёт) – Неж… Нежно… НежносТ…
И вдруг запнулась, растерянно оглядывая обоих:
— Похоже, чего-то не хватает.
— Как не хватает, почему не хватает?! – недовольно воскликнул Слоник. Ведь он любил, когда всего хватает, а когда не хватает, тогда не любил. Тем более что разгадка, казалось, уже находилась практически у него в хоботе. Но пришлось смириться.
— И что теперь? – опешил Лягушонок.
— Будем думать, – решил Слоник.
Когда Слоник думал, то совсем не двигался, напоминая огромного истукана. Лягушонку же просто стоять было скучно. Он принялся размышлять на свой манер, привычно вертя колесо.
Так прошло несколько минут. Слоник всё изображал статую, а Лягушонок по-прежнему накручивал круги. Крольчонка глядела на «думавших» друзей с превеликим изумлением.
— Ладно, не мучьтесь! – воскликнула она, вконец утомившись ждать. – Я уже сама всё поняла. Попросту, в слове не хватает мягкого знака. Кактусу требуется «Нежность». Усекли?
— Не хватает мягкого знака?! Нежность? – воскликнул Лягушонок. – Ух, ты! А разве так можно было?
— Получается, можно. Получается, Кактус и в самом деле разбирается в тайном языке получше нашего, – сообразил Слоник, и тут же приступил к новой забаве. – Лапоть-топал, копать-тапок…
— Корь-рок, боль-лоб, моль-лом! – вдохновенно вторил ему Лягушонок.
Друзья очень обрадовались такому повороту событий. Их тайный язык прямо на глазах обрастал новыми возможностями.
Они так увлеклись, что Крольчонка от нетерпения даже лапкой затопала:
— Ну что, нужна вам «Нежность», или уже нет?
— А у тебя есть?! – хором воскликнули друзья, сразу позабыв обо всём прочем. 
— Одну минуточку, – попросила она, скрываясь в своей норке.
Ровно через минуту Крольчонка вернулась с маленьким стеклянным тюбиком:
— Вот, обрызгайте этим Кактуса, и всё будет в порядке.
— А что это? – подозрительно спросил Слоник.
— Духи «Нежность» естественно, – поражённая их мальчишеской недалёкостью, пояснила Крольчонка. — А вы что подумали?
— Хм, – всё ещё сомневаясь, проворчал Слоник. – Надеюсь это не то самое средство, которое превращает всех в камушки…
— Что ж, придётся рискнуть, – пожал плечиками Лягушонок. – Другого выхода у нас всё равно нет.
И хотя Слоник любил, когда рисковать не надо, а когда надо, то… ну, вы в курсе! Друзья таки рискнули.
А осчастливленная Кактус, кстати, цвела потом целую неделю.